Ершович 3

Мой первый и последний в жизни спиннинговый заброс

Сейчас много говорят и пишут о рыбалке. Превозносят, понимаешь, это дело до уровня национальной идеи. И в принципе, наверное, ничего плохого в рыбалке нет: свежий воздух, общение с природой, физическая нагрузка… Но я в эти игры больше не играю. И вот почему.

Поддался я общему увлечению год назад. По совету просвещенных рыболовов накупил кой-какую специальную литературу, пару дисков приобрел и за месяц прошел теоретический «курс молодого бойца». Однако возникли у меня и вопросы, и для получения ответов пришлось мне записаться в рыболовный клуб «Даунриггер». Клуб этот был отнюдь не единственный в городе, но однозначно куда более массовый, чем клубы «Поппер», «Твичинг» и «Басс-бейт», что давало возможность узнать точку зрения на интересующие меня вопросы большого числа специалистов. Не смутил меня ни достаточно высокий ежемесячный взнос, ни необходимость раз в неделю участвовать в клубной жизни, посещая различные злачные заведения города – на все был готов, чтобы во всеоружии встретить новый спиннинговый сезон! За полгода зимы и весны я изрядно поднаторел в теории и мог свободно беседовать на любые темы, касающиеся рыбной ловли. По рекомендациям членов клуба я регулярно тратил половину своей зарплаты на дорогие снасти и аксессуары, так что и в плане материальной оснащенности  к началу сезона являл полную готовность. Физические кондиции  страдали – сказывались регулярные посещения клуба  - но я надеялся с началом сезона побольше времени проводить на воде и вскоре обрести приличную физическую форму.

На первый выезд я отправился с двумя другими членами клуба. В один из июньских дней меня привезли на живописнейшее озеро, название которого я дал слово никогда не произносить вслух, соблюдая режим секретности. Рыбы, по словам моих спутников, в озере было столько, что хватило бы на регулярные поставки в большинство ресторанов города. Путь к рыбному эльдорадо был столь тернист, что мы пять раз откапывали из грязи наш автомобиль, прежде чем оказались на нужном месте.

До приобретения лодки я еще к тому времени не дорос, решив начать освоение снасти с береговой ловли, а потому с завистью наблюдал, как мои коллеги по увлечению с комфортом расселись  в надувнушке и поехали обследовать «дальние точки». Мне оставалось только пожелать им семь футов под килем и заняться прочесыванием береговой линии. Спиннинг собрал быстро – сказались домашние тренировки. А вот потренироваться в забросе блесны дома по понятным причинам я не мог, потому с особым трепетом размахивался, чтобы первый в жизни раз послать блесну за своей рыболовной удачей. Анализировать, как случилось то, что случилось, я могу теперь до бесконечности, но результат того первого заброса от этого не станет другим: как следует размахнувшись, я резким и точным броском вогнал себе блесну… в ногу чуть пониже задницы. Сказать, что мне было больно - ничего не сказать! Огромный хищный тройник, предназначавшийся для крупной щуки, прочно вошел в мою плоть, принеся в мое тело боль, а в душу – целую гамму чувств, требующих отдельного описания. Здесь был и страх стать калекой, и стыд перед товарищами за свою немощь, и понимание краха моей первой в жизни рыбалки… Собрав все оставшееся мужество в кулак, я набрал в легкие побольше воздуха и прокричал во все горло: «По-мо-ги-те!»

Это слово стало основой моего лексикона на ближайшие три часа, поскольку прокричал я его не менее двухсот раз в надежде быть услышанным своими увлеченными друзьями. Увы! – мои азартные спутники не могли услышать меня в том диком краю с полным отсутствием сотовой связи. Волею судеб я оказался один на один со своей бедой. К большому несчастью (хотя куда уж больше!) машина была закрыта, но не была поставлена на сигнализацию, так что я не мог воспользоваться ее механическим голосом взамен собственному осипшему. Мне оставалось только демонстрировать в полной мере главную добродетель рыболова, заключающуюся, как известно, в терпении. Вот тогда-то, сидя под огромной кроной величавого дуба и поливая его корни слезами беспомощности и отчаяния, дал я себе слово никогда больше не брать в руки спиннинг, коль скоро так печально мое с ним знакомство началось.

Только к вечеру, наловившись вдосталь окуней и щук, к берегу пристали мои опытные товарищи. Печальное зрелище явилось их взору, и можно только позавидовать их мужеству, не отказавшему им при первичном осмотре пострадавшего. Как ни терты были мои спутники в такого рода делах, но с подобным клиническим случаем встретились впервые. Надо отдать им должное – они предложили мне все способы спасения из цепких лап тройника, которые подсказала им их фантазия. Предлагалось и тут же ехать в город в больницу, и «просто дернуть», напившись предварительно до бесчувствия, и прооперировать нашедшимся у одного из приятелей скальпелем… Выбирая из десятка зол наименьшее, я остановился на откусывании застрявших крюков «под корень», дабы  те не мешали дальнейшему существованию пациента, т.е. автора этих наполненных скорбью и печалью строк.

Сказано – сделано. Собственно операция длилась всего две минуты. А вот последствия ее устранялись целый месяц лучшими хирургами города. Немалых им трудов (а мне – денег) стоило найти те самые жала тройника, которые начали блуждать по моему ослабшему организму. Из состава клуба я вышел, приобретя напоследок у коллег по увлечению смешное прозвище «Чемпион». Снасти вскоре продал, потеряв на этом ровно половину их стоимости, но это было самое меньшее зло во всей истории. Теперь, в свободное от работы время, я занимаюсь куда более спокойным и менее травматичным делом – выращиваю цветы, хотя и здесь, как в любом деле, есть свои «подводные камни».