День выборов

В субботу, как это обычно бывает, пошли с Мироном в ДДТ к логопеду. ДДТ это не химический препарат для уничтожения вредных насекомых, это даже не известный рок-музыкальный ансамбль, барабанщик которого родом из нашей любимой Калуги – это всего лишь Дом Детского Творчества. А позитивный настрой на занятия по субботам зависит всего лишь от настроения маленького чудовища, которое. В свою очередь, зависит непонятно от чего.
На этот раз настроение было удручающим. Утро не задалось, и к логопеду Мирон идти не желал совсем. Пришлось хитрить:
- Кто первый прибежит, тому и шоколадка.
Сын мгновенно оценил возможные перспективы, рванув с места и забыв про нехорошее настроение. Первым, влетев в дверь, Мирон упёрся в рамку металлоискателя. Неизбежно нарисовалась строгая бабушка в очках, являющая собой неприступного вахтёра:
- Котик, занятий сегодня не будет…
- А почему? – с неподдельным интересом спросил Мирон своим истошно пищащим запыхавшимся голоском.
- Завтра выборы…
- Выборы?! – изумлённо пропищало любознательное создание, переведя дух и отдышавшись.
- Именно так…
На маленькой физиономии будущего избирателя отобразилось ни с чем несравнимое выражение лица графа Дракулы съевшего головку чеснока под Святым Распятием.
- Ч-ч-чёрт!!! – выдавил из себя мелкий проказник, убив наповал бабульку, которая закатилась истерическим смехом. Я выкатился на улицу и долго давился надрывным гоготом, схватившись за живот и повергнув в недоумение редких прохожих.
Действительно, «чёрт» – можно было и на рыбалку съездить. Ведь от этого поступка отстранял лишь поход к логопеду. Теперь придётся ехать завтра, а завтра выборы, на которые я уже не попаду. Правда, говорят, «если за Путина голосуешь, можно перед телевизором кивнуть, когда там Владимир Владимировича показывают, и голос зачтётся» (с). Естественно, я так и сделал.
До политики мне не было особого дела, так как повседневные заботы, отложенные «до выходных», разбавляла работа, прикрывающая, несанкционированное бегство на водоём. Работу я люблю - и ту, которая основной доход в семью приносит, и ту, которая «подработка». Основная – это незыблемо, а подработка, помимо денежки, ещё и бонусы в виде «свободного» времени приносит. Никто же не знает, сколько мне времени на подработку необходимо.
Поколесив ранним воскресным утром по пустынным городским улицам, я заключил, что мороз, по сравнению со вчерашним, непомерно покрепчал. Последним пунктом, обеспечивающим меня стабильной подработкой, был Правый Берег, а далее кривая дорога выводила прямиком на Вырку. Там же недалеко совсем – лесом, полем, опять лесом, - десять минут и на водоёме. Вроде, и глухомань, а вроде и близко совсем. Во времена Совка мало того, что «проезд только в хорошую погоду», так ещё и три рубля за путёвку отдавать приходилось. А теперь и тебе дорога, и тебе «халява», и тебе «пригородная парковая зона» - всё для людей.

Только подлещик перестал клевать почему-то. Плотва клюёт, а подлещика нет. Но хотя бы плотва – когда клюёт, то, естественно, интересно. Но не у всех клюёт – у многих не клюёт вовсе. Поэтому и народу на льду нет. Я в семь часов приехал – рассвело уже, а нет никого. Если бы у всех клевало, уже яблоку упасть было бы некуда. Клюёт у немногих, поэтому никого и нет, а те, у кого клюёт, позже приезжают – им спешить некуда (всё равно клюёт).
Дед позавчера четыре килограмма хапнул, а вчера работал. Я тоже работал, да «с детьми сидел». И сегодня успел поработать, поэтому вполне заслуженно (как я думаю) на рыбалке очутился. Дед Мороз озорничал – деревья возле «слива» густым инеем обернул, за пальцы кусал, яйца у кабана Васьки из Рождественского охотхозяйства приморозил. Васька в пяти километрах в вольере живёт, а звон от примороженных яиц по всему лесу раздаётся. Видать, кабану пива принесли – к забору побежал. Он к вечеру обыкновенно напивается, а утром похмелятся бегает. Народ то у нас сердобольный – как же животное не похмелить… Шутка ли – пьющий кабан.

Пока я переодевался, дед подъехал. Шутить стал:
- Минус двадцать всего, а у тебя пальцы скрючило. Мы и в тридцатку с тобой ловили.
- Что ловили, то верно, но ты моложе меня тогда был, да и отвыкли мы от подобного – зимы уже не те, что раньше….
Корыто загрузили, двинули. Конечно, не «как раньше». Раньше по пять-шесть километров, да по сугробам не хоженым. А сейчас обленились совсем – до машины метров сто, а мы корыто нагружаем…. Пришли, начали сверлить. Дед на «своём» месте, я чуть в стороне пятак притоптал – там под снегом воды почти не было. На пару метр в сторону отойдёшь – весь день в луже сидеть. Палатки разложили, закормились, притихли. Дед три поплавка созерцал, а я, помимо парочки поплавков с мормышкой баловался.

У меня через полчаса клюнуло - поймал. Ещё раз клюнуло – ещё поймал. И так пять раз. Услышав возню, старый засуетился:
- Это как так то?! Ты чем кормил???
- Чем обычно. Только не совсем. Ты триста семьдесят четыре сушёных комариных носика добавляешь, а я триста семьдесят пять добавил.
- Видать, не зря переборщил….
- Сглазил! Клевать перестало.
На этот раз завозился дед. Не сказать, чтобы очень активно, но завозился. Причём, стабильно. А у меня как обрезало. Деду позвонили – механик из «Водоканала». Дед там слесарем на полставки оформлен – начальник интересовался, пойдёт ли его подчинённый на выборы или нет. Позвонил – сам виноват, - был послан «куда подальше». Нечего пожилых людей по пустякам беспокоить.
Минут через десять загудело. Самолёт реактивный прилетел, да как давай на бреющем полёте над прудом летать.

- Слышь, старый, ты какого лешего на выборы не пошёл, да ещё начальству нагрубил. Теперь вот загоняют. Ишь как залетали….
- Да пошли они все – только и могут, что рыбу распугивать! Звонят, шумят – тьфу на них три раза!

Я высунулся из палатки, дабы оценить обстановку и немного проветриться. Солнце нещадно освещало окрестности, согревая немногочисленные палатки. Ажиотажа, как всегда не было, но самолёт никого не распугал. «Палаточники» настырно сидели в своих «берлогах» млея на мартовском солнышке, а северо-восточный леденящий ветер разгонял приходивших любителей активной ловли. В палатках вовсю хозяйничала весна, заставляя скидывать верхнюю одежду, но стоило высунуться наружу, как начинала осязаться вся не комфортность внешней ситуации.

Пробурив и обловив две лунки в ближайшем радиусе, я на «собственной шкуре» испытал освежающую силу «внешней» атмосферы. Захотелось обратно в комфорт, тем более, что на вытоптанном за месяц пятаке не было дополнительной гадости в виде воды, которая в изобилии присутствовала под снегом почти на всей ледовой глади.
У меня клёв снизошёл до нуля, изредка отображая присутствие рыбы редкими «шевелёнками» поплавков и сбоем стабильных колебаний кивка, так что, можно было сказать, что ноль был не абсолютным. Старый изредка вытаскивал рыбок, обозначая активность грохотом кинутой на лёд удочки и вознёй.
- Дед, хватит действовать на мои расшатанные нервы – делись прикормкой.
- Я впритык сделал – нету у меня больше….
- На нет и рыбы нет! Нет – так нет, тут уж ничего не попишешь. В следующий раз с запасом делай – всё равно, почти каждый день сюда приезжаешь.
Приехал Андрюха Гуд с батей и супругой – скорее, подышать свежим морозным воздухом и отобедать, отметив, тем самым, своё и отцовское день рождения, нежели половить. Мне тоже перепала часть традиционной трапезы в виде фирменного сала с хлебушком, обжаренного на костре, за что ещё раз огромнейшее спасибо. Ещё Андрюхин предок вина и трубку с настоящим табаком предлагал, но Святое правило трезвого водителя и растоптанная полтора десятка лет назад сигаретная пачка позволили мне вежливо отказаться от дополнительных благ, пустив в ротовую полость неизбежную слюну несбыточных желаний…

Рыба так и не расшевелилась, оставив желание на скорейшее возвращение после дополнительно проведённой работы над ошибками. Пруд постепенно опустел, так и не дождавшись сгущения сумерек, распугав всех отсутствием стабильного клёва. Оказалось, что даже один комариный носик может испортить всю рыбалку, поэтому, либо одинаковая прикормка, либо ловля на значительном удалении – тут уж ничего не попишешь.