Определитель рыб. Выпуск 8

О зачете

Стояли мы с тезкой и его семьей в то лето «лагерем» на берегу Узолы. Рыбу, понятное дело, ловили. И до того в этом деле преуспели, что местной рыбалкой «объелись» и потянуло нас в неведомые дали. Казалось бы: от добра добра не ищут, какого еще надо рожна, если и на Узоле прекрасно клюет? Нет ведь, отправились с приветливой Узолы на мрачноватый Керженец – за семь верст киселя хлебать. Вообще-то Узола с Керженцем почти соседи – обе реки в Волгу не так делеко друг от друга впадают. Однако проехать надо было без малого сто верст. Но что такое сто верст для бешеной собаки, то бишь для двух неугомонных в своей страсти рыболовов?

Поехали затемно. Тогда мой друг настойчиво пытался научить меня водить машину и при любой возможности сажал вместо себя за руль. Доехали до места вовремя: только-только начало светать, и  воображение рисовало одну ярче другой картины отменного утреннего клева. Место выбрали не случайно: давным-давно мне доводилось бывать в этих краях и ловить рыбу. Течением, видно еще по большой воде, к «нашему» берегу пригнало много плавника, который образовал своеобразный полуостров, вдававшийся в реку чуть не до ее середины. Лучшего плацдарма для ловли нашими шестиметровыми удочками было и не придумать: с этого полуострова мы могли облавливать приличную акваторию. Как обычно насадили разные (чтоб быстрей определить, на что клюет) насадки, забросили…

И тут началось! Сказать, что у нас хорошо клевало – ничего не сказать. Клевало потрясающе! Насадка, увлекаемая грузилом, редкий раз успевала доходить до дна, как ее уже хватала какая-нибудь рыба. Чаще это была сорога.

Но до чего же мелкая! На семь-десять «лаврушек» приходилась одна с ладонь. Кроме сорожки, добычей нашей становились ельцы и голавлики. Тоже, в большинстве случаев, некрупные. Всю рыбу мы складывали в полиэтиленовый мешок, который очень быстро наполнялся. Несколько раз за рыбалку поводки с крючками откусывали щучки, обилием которых Керженец всегда славился: еще бы – такое количество мелкой рыбы!

Двое местных рыболовов сплавлялись вниз по течению на лодках, обстреливая коряжники нескромного размера колебалками. Им, конечно, хотелось «прощупать» плавник, на котором мы стояли, но чтобы нам не помешать, спиннингисты, похваставшись несколькими щучьими «хвостами», проплыли мимо.

Мы же продолжали начатое дело. Уже и солнце встало из-за крутого берега Керженца, и пакет был чуть не доверху набит рыбой, а мы все ловили и ловили. Ведь такой клев бывает очень редко, и хочется «оторваться» по полной программе, чтобы было что вспомнить!

Однако, вскоре нас занятие постоянного выхватывания рыбы из родной стихии утомило. «На базу» ехали в прекрасном расположении духа – на нашей Узоле о таком улове можно было только мечтать! Приехав на место, решили по причине бессонной ночи и беспокойного утра рыбой не заниматься, и отдали ее знакомой кладовщице из близлежащего пионерлагеря на хранение.

Жизнь продолжалась, мы ловили рыбу в Узоле, из которой варили уху и вялили «воблу». О нашем керженском улове мы совершенно забыли. Вспомнили, когда на место нашего стойбища приехали многочисленные друзья. Решив сварить уху на всю честную компанию, мы пошли в лагерь, разыскали кладовщицу и забрали пакет с рыбой. Бог мой! Что с этой рыбой стало! В отлично работающем холодильнике она превратилась в глыбу льда, из которой во все стороны торчали маленькие головы и хвостики.

Как мы эту мелочевку с тезкой отогревали, а потом чистили, я вам рассказывать не буду, а то снова расплачусь. Скажу только, что добровольная каторга по обработке рыбы продолжалась часа два, во время которой мы с Дмитрием дали себе слово: впредь брать в качестве трофеев только такие экземпляры, что полностью закрывают своим телом ладонь, т.е., от 20 сантиметров и больше. Так родилось в нашем рыболовном дуэте понятие «зачетной» рыбы.

Делясь впечатлениями о рыбалках, теперь мы точно определяем качество улова: столько-то зачетных рыб, а столько-то незачетных, т.е., отпущенных подрастать.