Сказка про волшебную Соникру

Топор

Задумали как-то злые татары навалять москвичам за то, что те с данью стали динамить. Прискакали татары к Угре, а там войско московское шкерится. В брод не перейти – на Колышевском перекате течение даже слонов сносит. Не переплыть – поганые москвичи ядрами из пушек сыплют. Разбили татары стан, стали коней кушать и вал через Угру строить. Строили, строили, да и забили на это дело – ускакали обратно в свою Золотую Орду.
Вал тот секретный Слоник отыскал – там жерех прыгал. Припёрся Слон, по валу полазал - жереха не нашёл, - притаился поганец. Окуни вдоль вала плавают - клевать не хотят. Хотел Слон на другую сторону по валу перейти, да не перешёл – не достроили. Нашёл Слоняра топор, который татары потеряли – положил обратно. Мало ли – вдруг, вернуться татары, а топора и нет вовсе, - заплачут ещё….

Перекатище

Не нашёл Слон жереха – пошёл голавлей искать. Залез на перекат, а течение такое, что каменюки из под сапог выворачивает. Ни разу Слоняра не видел, чтобы кто-нибудь там рыбу ловил (кроме него самого, конечно). Проторчал Слоник на перекате том с самой тёмной ночи до позднего утра, да так никого и не поймал. Жерех на валу азоровал, а на перекатище так и не приплыл….

Солнышко начало нещадно палить, сжигая всё в округе. Голавли клевать отказывались, а при таком пекле, отказались и подавно. Слон уныло отцепил Лакиджоновского Пилота, который хоть как-то мог держаться на мощной перекатной струе и не выпрыгивать из воды и положил его в коробушку. Взгляд остановился на новенькой Соникре.
Перекатище выплёвывал всё, что попадало в его бурлящее жерло. Приходилось постоянно стравливать шнур, дабы воблер не заколбасило в штопор и не выкинуло наружу. Перекат плевался даже самыми проверенными бойцами. На чёрную сипульку с огромными глазами навозной мухи надежд не было, но было до соплей интересно – ходили слухи, что сипулька вообще не умеет держать струю.

Чудный рингтон

Соникра полетела в сторону противоположного берега и плюхнулась в весёлую бурлящую пену метрах в пятнадцати от Слона. Струя подхватила маленькую сипулину с непомерно огромными глазами, не давая ей утонуть, и понесла куда-то вниз. Слон немного стравил шнур и захлопнул дужку лескоукладывателя. Соникра стала выписывать огромную дугу, смещаясь к «слоновьему» берегу. Звонкой дробью отдались в руке частые колебания и тут случилось нечто…. Сравнимо с тем, что, когда ты стоишь в пробитых медными гвоздями ботинках в луже и берёшься за поручень троллейбуса. Слону до боли знакомы эти чувства - его било током в тролейбусах и голавлиные поклёвки на перекатах тоже иногда бывали.... Голавль сделал высоченную свечу и скрылся в пучине, плюнув воблером в сторону Слона.

«Грёбаный безбородый крюк!» - подумал Слон и зашвырнул Соникру в исходную точку.
Второй серебристый брусок не заставил себя долго ожидать – он съел Соникру и стал долбить по руке мощными ударами, давая понять, что плыть в сторону Слоника он совсем не желает. И тут из кармана раздалось:
«К нам в гости несётся пи….» - замечательный рингтон из песни про блуждающего биоробота незабвенного Федьки Чистякова означал лишь то, что либо что-то случилось на работе, либо кто-то из коллег напился во время отпуска и решил спросить, как Слону отдыхается.
«Вашу мать! Да плевать я хотел на ваш грёбаный участок и отдыхается мне плохо, когда звонят всякие нетрезвые люди…» - подумал Слон и не полез в карман за телефоном, а стал тянуть голавля к себе. Слоняра решил, что Пи, упомянутый Федькой это как раз этот голавль и есть, и он как раз «достаточно близок и близок как никогда».
«Да пошёл ты, Слонярище, далеко. И смени мелодию на телефоне – я никакой не Пи. А пи, как раз, пришёл и всегда будет рядом с тобой,» - подумал голавль и залез в траву.
Слон безнадёжно подёргал спиннингом – Соникра вылетела из травы, но уже без голавля.
На третьей проводке опять был удар, свойственный всем ударам на перекатах. Голавль хотел выбить спиннинг из руки. Снова заорал Федька Чистяков, извещая о приближении чего-то страшного. Слон судорожно долбанул по карману и, по счастливой случайности, попал по кнопке «свободные руки». На удивление, трезвый голос сослуживца начал вещать про то, какие огромные рыбы прыгают возле Пучковского моста на Оке и про то, что Слон идиот, потому, что куда-то уезжает, а рыбы прыгают почти около его дома.
Слон, чертыхаясь, притащил голавля под ноги, сообщив голосу, который вещал из телефона, что пошёл бы он нафик вместе со своими мостами и рыбами, так как там рыбы прыгают, а здесь голавль уже, практически, пойман. Голос всё понял, поздравил с победой и отключился.

Сикильдявки с большими глазами

Голавли стали попадаться с завидным постоянством – пучеглазая сикильдявка творила чудеса. Слон подумал, что голавли попросту захотели есть и попробовал прицепить пару других приманок, чтобы зашвырнуть их подальше, - приманки молчали. Стоило прицепить Соникру – жор начинался с новой силой. Нельзя сказать, что Соникра совсем не боялась течения – на самой сильной струе мелкая дробь, отдающая через спиннинг в руку, иногда затихала, - воблер пытался исполнить фигуру высшего пилотажа. Но голавли такие фигуры вовсе не любят – они любят стабильную дробь. А руки – они на то и руки, чтобы такие фигуры не допускать, - достаточно немного стравить шнур, либо опустить кончик спиннинга и всё встаёт на свои места…

Удачные рыбалки стали преобретать характер периодичности. Сначала у Слона было две самых маленьких Соникры – чёрная, как сажа и поносная. Если не клевало на чёрную – клевало на поносную и наоборот. Иногда клевало на любую. А какие у Соникры глаза!? Задумчиво-огромные глаза навозной мухи – может быть, эти самые глаза и гипнотизировали голавлей…..

Лунный голавлик

Прислали Слону Соникру покрупнее – решил он посмотреть, как её ночью голавли едят. Приехал на речку далеко затемно. Луна светила огромным блином желтовато-белого цвета, бросая на землю причудливые лунные тени от кустов и окрестных заборов. Под обрывом журчал перекат, красиво мерцая лунными бликами. В прибрежном замке под башенной крышей горело маленькое окошечко. Картинка вырисовывалась весьма великолепная с небольшим оттенком жутковато-готических тонов.
Слон залез на перекат, швырнул в него Соникру и начал смотреть – смотреть было удобно, так как, благодаря луне не было кромешной темноты, но не на что. Большая Соникра дробила по спиннингу ничуть не хуже маленьких (а, может, даже и лучше), но голавли её есть не хотели. Смотрел Слоник, смотрел – битый час высматривал, да и решил маленькую Соникру поставить.
Швырнул Слон поносную Соникру в перекат, а голавлику только её и надобно было – съел голавлик Соникру и стал в лунных брызгах бултыхаться. Хоть и был он небольшого размера, но картинку показал Слону ошеломляющую. Давно Слон такой красоты не видывал.
Взошло ясно солнышко, пригрело и начали на перекате голавли покрупнее лунного Соникру есть, но красивше лунного голавлика никого не было – ночью чудеса там творятся, - не даром готичный замок с окошком под башенной крышей над рекою стоит….

Край УЛьтралайта

Отпуск близился к завершению, похолодало. Злая Скволопендра загрузила Слоника домашними делами – то пшено с рисом разобрать, то по дому прибраться, то ещё чего сделать, - крутился Слоник, как белка в колесе. В самый крайний день увидел Слон тёплое солнышко, нежно ласкающее своими лучами городские улицы, изловчился, да и уехал вечером на заветный перекат.
Только Слон из машины хотел вылезти, прибежал к машине толстый доберман. Сия собака являла всем своим грозным видом фразу «Либо дашь мне батон Докторской колбасы, либо я тебе откушу яйца». Батона докторской колбасы у Слона не было – сошлись на пачке сухарей. Доберман был толстый, потому что, по всей видимости, ел всё подряд. Если собака за пару секунд уничтожает пачку сухарей со вкусом хрена, то она, естественно, всеядна и может не только откусывать яйца и есть колбасу, но ещё любит, когда её погладят.

Толстый доберман проводил Слона до воды. Слон залез на перекат и начал кидать Соникру. Признаков рыбьей жизни на перекате выявлено не было. Не помог даже гипнотизирующий взгляд навозномуховых глаз Соникры. Рыбы уплыли на дальний кордон, т.к. Слон облазал перекат вдоль и поперёк и никого, кроме вездесущих пескарей, не увидел.
Слон обиделся и решил завязать с ловлей сверхлёгкими снастями и перейти к, привычной для него, ловле зубастых щук.
Тут и сказке конец (по крайней мере, в этом сезоне), а кто слушал – тому огурец….. Почему именно огурец? Да потому что Мирон Романович (слонярский отпрыск) очень огурцы любит. Скволопендра тоже огурцы любит, но со слабосолёной сёмгой, а слабосолёная сёмга вовсе не в рифму….