Кровавый Роджер и тупая ходовая рыбалка

Нашпиговав коробки недомерками «до 10 см» Слон опять очутился на берегу, облюбованной накануне, Переплюевки с весьма поэтично-нецензурным названием. Алая заря, как всегда, занималась, предрассветные сумерки были, но пришлось собирать ручейников для деда. Дед нифига не видит в этих долбанных сумерках, а у Слона фонарь (не под глазом, а налобный)…. Набрав, без малого, трёхлитровую банку «палочек с червячками» и, торжественно вручив её родителю, Слон галопом поскакал на заветную точку. Акромя следов всяческих бобров, выдр и, естественно, слонов, прибавились следы макасин ещё двух индейских разведчиков. По непроверенным данным, за пять дней до нижеупомянутых событий, несколько здешних зубастых скотин (не смотря на табу) были отправлены к кому то на сковородку. Но, по самым скромным подсчётам, можно было рассчитывать хотя бы, ещё на одну поклёвку. Должна была там остаться хотя бы одна жаба.

Началось тактичное прочёсывание близлежащих омутов. В воду летели проверенные годами Джибы и Вижны, Хамсины и Риджи. Было применено оружие массового поражения в виде восьмисантиметрового составника от Асакуры. Опять был опробован Пайк Страйк. Безоговорочно обрадовал косадаковский клон Депсовского Реалайзера. А сколько было перебрано проводок – и не перечислишь! Естественно, все попытки можно смотать в один общий клубок под названием онанизм. Всё было очень красиво, но безумно грустно. В помутневшей (относительно крайнего раза) воде опять плавали и «подыхающие рыбки», и «рыбки от кого-то убегающие», и просто «мирно плывущие»…. Как только Слон не изощрялся?! Поклёвок до обеда он так и не увидел. Выловил старый телевизор – там сидели три зачётных окуня. Двух Слон отпустил с почётом, а одного пришлось похоронить со всеми почестями. Ещё Слоняра был предупреждён каким то чудаком на букву «м» о наличии в самом зачётном омуте двух сетей. Об этом немного поподробнее.

Идёт Слоник, никого не трогает, куковяки различные в воду бросает, а на мосточке тётька сидит – типа посуду моет. Ну моет и моет – тоже никому не мешает, - рыбок моющим средством потчует (рыбки любят всякие какашки есть)…. Слон прошёл, остановился в интересной точке, стал воблеры в воду зашвыривать. Тётька помыла посуду, на горку вместе с тазом поднялась и ляпнула так, чтобы, типа, не услышал никто: «Мужик, тут рыбы нет….» Никто, может, и не услышал, а вот Слоник (хоть и контуженый в своё время куском арматуры) услышал, но решил проигнорировать и прикинуться глухим (неохота было перебрёхиваться с чужой бабой). Постоял Слон, поколдовал, а тут мужик той бабы нарисовался. Орёт с «того берега»: «У меня там и там две сети стоят. Вы не зацепите их, пожалуйста». Вежливость дядьки безмерно порадовала. Слон, быстро оценив обстановку, понял, что обе сетки привязаны к колам с противоположного берега и так просто их не вытащить. Пришлось мужику объяснить, что Слоник здесь попросту праздно проводит время, а у дядьки тут и дом, и огород и, вообще, если слоновий буратина случайно цепанёт сеть, то придётся мужику этому плыть на своём корыте и спасать утопленника. А говорили, что «сетей там отродясь не было»…. Ну да – где ж там их ставить то?! Но поставил же – гад. Причём, перегородил всё и настроение Слону попортил.

Обловив всё, что можно было обловить, Слон понял, что щуки на него в очередной раз забили, и пошёл путешествовать. Вдоволь налюбовавшись окрестными красотами, Слонярище сплавил Асакуру почти на полную размотку шнура, и наглухо всадил её в какой-то пень. Сиё происшествие несказанно понравилось – представилась неожиданная возможность для водных процедур. Рыба то – она Слону не нужна вовсе (это ясно, как самый солнечный день), поклёвки тоже нафик не нужны, а вот поплавать в ледяной воде…. Вот именно за этим Слоняра сюда и припёрся! Нырять опять не пришлось – более того, в том месте было всего-то «по сиськи». Яйца, только недавно откатившиеся от гланд, застряли где-то в области диафрагмы – воблер был спасён.

Протопав примерно пяток километров, попутно облавливая интересные (с точки зрения Слона, но не щуки) омутки, Слоняра увидел через полярики голавля, пасущегося на перекате. Голавль был небольшой, но отсутствие жабьих (в смысле щучьих) поклёвок явно напрягало. Слоник отстегнул струну с «убийцей всех щук», который, почему то, напрочь отказывался этих самых щук убивать и прицепил кусок тонюсенького флюрика с косадаковским Роджером (клоном Смитовского Каминиона). Была выполнена мастерская проводка «на снос». Наглая голавлиная рожа даже не посмотрела в сторону «Весёлого Роджера». Вытаскивать ушлёпка пришлось по краю зарослей прошлогодней осоки. В самом начале вытаскивания воблер кто-то сильно укусил. «Вот ты где, сволочь, спрятался,» - подумал Слон и поволок голавля к себе. Метрах в пятнадцати от засады, Слоник понял, что «голавлём» оказался зубастый полудурок, непонятно зачем, залезший на перекат. «Писец лжекаминиону,»- подумал Слон. Видимо, то же подумала и зубастая скотобаза. А гамакатсувский флюрик диаметром всего-навсего в полторы десятки сказал, что пошли вы все нафик и он и не подумает обрываться. В пяти метрах до конца борьбы случилась зрелищная свеча. «Но теперь то точно пипец…» - не угадал Слон. Флюр был злобно перекушен лишь на берегу. Разжав окрававленную пасть зубастого падонка, Слон понял, что без профессионального хирурга в этом случае не обойтись – из пищевода торчал лишь краешек окровавленной лопасти. Ситуацию прояснил внезапно нарисовавшийся дед, сказавший, что отпускать рыб – это вполне дурное и нехитрое занятие. Слон, ясен, выразил полное несогласие с дедовскими тезисами, но отсутствие навыков профессионального хирурга вынудило щуку скопытить точным ударом промеж глаз, спасти кровавого убийцу и отдать тело дедушке на съедение. Зубастая рожа этого нечаянного трофея снится Слону в потных беспокойных снах до сих пор, а дед обеспечил себе достойный ужин.

Больше в тот день поклёвок не случилось. Слон видел ещё несколько голавлиных рож, но они грелись на палящем солнышке и кушать вовсе не желали…. Щуки (если они, всё же, там остались) не клевали тоже. Сложив весь свой убойный арсенал в сумку, Слоняра до самого своего отъезда наслаждался игрой в составную Асакуру. Радовал воблер, радовала катушка, радовал спин, радовал шнур – а чего ещё надо то? Поклёвки – да будут ещё поклёвки, - чай, не крайняя рыбалка. Вода на вонючей Оке спадёт – будут голавли всяких козявок прям около Слоновьего дома кушать….. А две крайние рыбалки запомнились вовсе не щуками - они запомнились красотой Переплюевки, - не зря же Слон такой километраж наматывал - он природу смотрел, потому что на "домашней" Оке-матушке акромя кустов, в которых пьют вино и трахаются, нет никакой природы вовсе.