Край непуганных голавлей

Почти год, после памятного купания в Чекалинском перекате, Слон выслушивал россказни о сказочном клёве огромных голавлей и о том, что тогда он «просто неудачно попал». Попал Слон тогда, как раз, очень удачно, т.к. одного зачётного голавля, всё же, выловить успел, а ещё поймал ерша на воблер, что является исключительным и довольно-таки редчайшим случаем. Утопленный в перекате и спасённый фотоаппарат мирно покоился в шкафу, т.к. работать отказывался. Однажды этот самый фотоаппарат нашла четырёхлетняя слоновья дочка, когда искала что бы такое, в очередной раз, поломать. Слон был крайне удивлён, когда увидел маленького фотографа, сверкающего повсюду вспышкой. Фотоаппарат чудесным образом заработал – можно было топить во второй раз.
Не прошло и года, как это свершилось. Слон мчался на машине навстречу кроваво-красной заре, утопающей в берёзовых рощах на долгожданную встречу с «непугаными голавлями» в предвкушении фантастической рыбалки. Подъехав к мосту, венчающему заветный перекат, он понял, что непугаными, в том краю, являются только местные жители. Рыболовов было много, если не сказать, что очень много. Но именно рыболовов, происходящих от словосочетания «вылов рыбы». Серьёзные мужчины в телогрейках уверенно ворочали «пауки» и закидывали «косынки», не опасаясь и не стесняясь никого и ничего. В заводи, что ниже острова, зияли два бакена в виде двухлитровых пластиковых бутылок, извещающие о том, что там стоит чья-то сеть. На перекате никого не было, т.к. весьма проблематично ловить на перекатах общепринятыми, в тех местах, снастями. Слон облачился в полукомбинезон, взял спиннинг и спустился к реке. В воду полетели проверенные убийцы голавлей – перекат настырно молчал. Кроме журчания мутной воды и постоянной возни на мосту не было ничего – рыба затаилась и никак себя не проявляла (даже не плескалась). Напомнило старый добрый сюжет из «Ералаша»: «Слон приехал!!!» По типу, «Сундук вышел!!!» (с). И всё – все убежали, уплыли и попрятались, даже птицы не поют, - мёртвая тишина….

Приехал ещё один любитель спиннинга, сообщивший Слону нерадостную информацию про то, что, уже три дня к ряду, река не одаривает поклёвками. Коллега выглядел более серьёзно, нежели Слон - снасть с завидным сдерживающим ресурсом венчал крэнк нехилого размера, – сразу было видно, что человек заведомо настроен на Трофей. Не то, что Слон с его ультра лёгким прутиком…. Встав неподалёку, парень в очередной раз стал ловить Отсос Петровича. В компании заниматься подобным занятием веселее, но никак не интереснее. Над удачным открытием сезона нависла полнейшая неопределённость. Радовало только то, что Слон, в отличие от прошлогоднего «открытия», хотя бы, добрался до воды.
Через пару часов всё порядком опостылело. Хорошая компания, на фоне полнейшего игнора со стороны представителей местной ихтиофауны, совсем не впечатляет. Слон психанул и уехал на Черепетку – маленькую речушку, впадающую в Оку километрах в пяти от вышеупомянутого переката. Ловля в ручейках завораживает шармом деликатности и пьянящим ароматом обильно благоухающей прибрежной растительности. Спустившись к реке, Слон растворился в зелени прибрежных деревьев и его начал обволакивать неповторимый запах. То был вовсе не аромат всеобщего цветения – этот запах, исходящий от Черепетской воды, был Слону до боли знаком, т.к. десятилетний стаж работы сантехником наложил некий отпечаток. Обслуживать действующие канализационные системы с беззаветной любовью может либо полудурок, либо человек с полным отсутствием обоняния и брезгливости, что, в принципе, равноценно. Кардинальная смена профессиональной деятельности повеяло надеждой на дальнейшее отсутствие дерьма как на работе, так и в окружающей жизни. Видимо, Слону, как и в большинстве случаев, не повезло.

В прозрачно-вонючей воде изредка мелькали серебристые блики, вселявшие неуверенную надежду. Слон не стал долго мудрить с выбором приманок и прицепил миниатюрного англеррепабликовского жучка. Сделав проводку «на снос» и проведя воблерок почти вплотную к маленькой коряжке, Слон заметил некоторое оживление. Бликануло чуть сильнее, и в руку, точно электрическим разрядом, ударило поклёвкой. Слон аккуратно вытащил из воды малюсенького жерешка и, лёгким движением, стряхнул его с крючка. Жерех уплыл, а Слон ощутил неповторимое блаженство и удовлетворение от удачного открытия, отправив приманку в то же место. Под корягой больше никого не было, а за подводным камнем притаился голавлик, который, несмотря на весьма незачётный размер, наделал много шума. Если подобное происходит на большом перекате, то никто под водой не обращает на это никакого внимания – иное дело, на ручье. Всё притихло и попряталось – пришлось поменять место.
Слон спустился ближе к Оке, но вытоптанные берега с разбросанными повсюду длинными жердями и обрывки сеточных полотен указывали на полнейшее отсутствие в данных краях законной власти и, соответствующее этому обстоятельству, минимальное количество рыбных ресурсов. К тому же, дурно пахнущая вода перешла в унылое, едва заметное течение и не было никакого разнообразия.

Как говорят, «бешеной собаке семь вёрст не крюк» (с). Слон не собака. На счёт бешенства, это с какой стороны посмотреть. Например, Сколопендра твёрдо уверена в том, что Слон если и не бешенный, то уж точно является идиотом. Кому придёт в голову мысль о том, чтобы мотануть сотню километров ради поклёвки краснопёро-серебристой сикильдявки? Да и то - не факт, что эта самая поклёвка произойдёт. Естественно, многие уверены, что только идиоту. Видимо, Сколопендра в чём-то права, так как Слон вскоре очутился в доброй полусотне километров от «пролётного» места. Речку звали Серёна. Небольшая речушка, протекающая по весьма живописным местам и относительно хорошо знакомая Слону. Как и накануне, Слон не стал строить из себя умника и опять предложил голавлям малюсенького японского жучка. Долго ждать не пришлось – голавлям жук понравился, и они его съели на первой же проводке. Голавли клевали с завидным постоянством и проблем с поиском не возникало. Слон изучил этот участок реки ещё в прошлом году, и поэтому редкая проводка не приносила поклёвок. Голавли ели всё, что было у Слона в коробке, но только в двухсантиметровом размере. Остальное, что было чуть побольше, игнорировали. Как не крути, наличие хорошего подъезда отражается в частой посещаемости, а частая посещаемость сказывается на рыбьих аппетитах.
Счастье было недолгим и продолжалось пару часов. Небо затянуло свинцовыми облаками. Всё хорошее, каким бы оно не было, не может продолжаться вечно – это незыблемый закон подлости. Подул леденящий ветер, полил сильный дождь, и позвонила Сколопендра с извечно-насущным вопросом «Ты где?!». Слон не стал отвечать в рифму – он просто-напросто поехал домой. «Ты где» всегда означает «приезжай, пожалуйста, скорее, я по тебе очень соскучилась – мне некого ругать…..». Да и, тем более, в районе моста, рифмованный ответ может обернуться громким эхом, а ругаться матом в общественных местах нехорошо.